Обсуждается явление волн численности нектона системы Куросио на примере дальневосточной сардины Sardinops melanostictus (сардина иваси, иваси) с потенциалом самого массового вида и наибольшей амплитудой флюктуаций. По характеру динамики обилия именно этого вида выделяются так называемые «сардиновые эпохи». Последняя такая эпоха закончилась в первой половине 1990-х гг. Начиная с 2014 г. в нектонных сообществах прикурильских вод Тихого океана вновь произошли структурные изменения, вызванные экспансией южных видов рыб и кальмаров. Основу перестройки видовой структуры нектона формировали как заметный рост обилия сардины иваси и японской скумбрии Scomber japonicus, так и явное уменьшение численности японского анчоуса Engraulis japonicus и сайры Cololabis saira. Кардинальность этих изменений позволила российским рыбакам с 2016 г. возобновить в экономической зоне России промысел иваси и скумбрии. Вылов сардины иваси поступательно увеличился с 6,7 (2016 г.) до 315,5 тыс. т (2020 г.). Суммарно за 5 лет российскими рыбаками было выловлено более полумиллиона тонн (531,7 тыс. т) этой рыбы, вылов скумбрии составил 167,9 тыс. т. Даже при таком раскладе многие российские прогнозисты, увлекшись формальными климатическими и гидрологическими показателями, не вникая в механизмы формирования волн численности, считают, что это только репетиция предстоящей «сардиновой эпохи». Авторы настоящей публикации отмечают, что даже при различных трактовках в настоящее время можно с большой уверенностью предполагать, что определенные эпохи (сардиновые и др.) нельзя прогнозировать как совершенно аналогичные предыдущим. Критически рассмотрены гипотезы ряда авторов о причинах начала и завершения вспышек численности иваси и делается вывод о трудности решения задачи такого прогнозирования. Постулируется, что конкретные механизмы формирования урожайности поколений, и тем более волн численности иваси и других флюктуирующих видов нектона, остаются невыясненными.

По материалам донной траловой съемки, проведенной летом 2019 г. в экспедиции НИС «Профессор Леванидов» на глубинах 20-400 м внешнего шельфа и верхней части склона олюторско-наваринского района северо-запада Берингова моря, рассчитаны запасы демерсальных и пелагических рыб из придонного горизонта. Общая биомасса демерсальных рыб в пределах полигона исследований составила 682,262 тыс. т. На долю трески пришлось 51,50 %, американского стрелозубого палтуса — 9,80, многоиглого керчака — 9,64, северной двухлинейной камбалы — 4,60, щитоносного ската — 4,57, палтусовидных камбал — 2,56, белобрюхого получешуйника — 2,30 %. Биомасса прочих видов рыб, каждого в отдельности, была меньше 2 %. Общая биомасса пелагических видов в придонном слое по расчетам с использованием дифференцированных по видам коэффициентов уловистости составила 759,639 тыс. т. Из них на взрослый минтай пришлось 85,12 %, на его молодь — 9,94 и на сельдь — 4,67 %. Остальные виды этой группы составили всего 0,27 %. По среднемноголетним оценкам экспедиций 2005-2017 гг. выявлено соотношение биомасс основных промысловых видов, обитающих за пределами района исследований 2019 г. — в олюторско-наваринском районе в Анадырском заливе или на глубинах более 400 м. Доли от 0,5 до 69,2 % от биомассы в пределах упомянутого района., характерны для следующих видов: белобрюхий получешуйник, навага, белокорый палтус, американский стрелозубый палтус, многоиглый керчак, азиаткий стрелозубый палтус, северная двухлинейная камбала, алеутский скат. Доли от 102,9 до 190,4 % отмечены для трески, черного палтуса, щитоносного ската, минтая и от 533,4 до 1380,5 % — для четырехбугорчатой и палтусовидных камбал, а также сельди. Величины биомасс промысловых стад в пределах района исследования определялись как состоянием их запасов в границах своих ареалов, так и пространственными и батиметрическими перераспределениями в связи с уменьшением площади Лаврентьевского холодного пятна водной массы зимнего происхождения. Сделан вывод, что флюктуации запасов рассмотренных промысловых видов происходят в силу естественных причин и никак не связаны с промышленным ловом.

Рассмотрено изменение биомассы комплекса донных видов рыб по результатам траловых съемок в период с 1977 по 2014 г. Анализ состояния запасов рыб показал, что промысел не оказывал значительного влияния на динамику их биомассы и численности. Это относится не только к флюктуирующим видам (минтай, терпуг, сельдь), но и к видам со слабо выраженной динамикой. Низкие оценки в заливе были получены в период снижения интенсивности промысла, его влияние было сведено к минимуму. В это время не только произошло снижение оценок биомасс, но изменилось и соотношение видов в уловах: значительно возросла биомасса рогатковых, что, по-видимому, сыграло большую роль в изменении биомассы промысловых видов, так как в рационе питания значительную долю составляла молодь промысловых видов. При снижении интенсивности промысла возрастает роль абиотических и биотических факторов, влияющих на изменения биомассы и численности рыб, и хищничество один из таких факторов. Промысловый пресс в заливе значительно ниже рекомендованного, по этой причине на динамику биомассы и численности рыб в большей степени оказывают влияние климато-океанологические и экологические условия воспроизводства и трофические отношения. Ввиду низкой численности в зал. Петра Великого таких потребителей, как морские млекопитающие, на первое место выходит группа хищных рыб, основную массу которых составляют рогатковые. Исходя из экосистемного подхода в управлении ресурсами, объемы изъятия должны распределяться пропорционально с учетом состояния популяций не только на традиционные объекты промысла, но и на хищников, ими питающихся, и конкурентов. Для этого необходим постоянный мониторинг сообществ.

В классической промысловой ихтиологии считается, что замедление роста как одного из важнейших атрибутов динамики стада может приводить к снижению численности рыб. В связи с произошедшим в последние годы резким уменьшением численности горбуши на восточном побережье о. Сахалин предпринято изучение ее роста у поколений с разным уровнем выживаемости в течение морского периода жизни. По промерам чешуи проведен ретроспективный анализ темпов роста горбуши из возвратов на юго-восточное побережье о. Сахалин в 2005-2018 гг. Результаты сопоставления характеристик роста рыб (прирост длины, вариабельность и асимметричность размерного состава) с выживаемостью соответствующих поколений свидетельствуют о том, что показатели роста могут служить индикаторами снижения выживаемости только при нагуле мальков в ранний морской период жизни. Как следствие, не подтверждена гипотеза о наличии «критического размера» у ювенильных лососей, недостижение которого к концу летне-осеннего нагула существенно снижает шансы на выживание во время зимовки. Полученные данные показывают, что осуществляемые оценки величин размерно-селективной смертности отличаются от реальных не только по причине возможной некорректности сравниваемых фактически наблюденных (неполноценные выборки) и расчисленных по чешуе длин сеголеток. Недостоверность оценок может возникать также вследствие того, что изменения в расчисленном размерном составе у выживших рыб в какой-то мере отражают аналогичные процессы, происходящие изначально во всей генерации в целом.

На основе материалов официальной статистики и современного нормативного определения «специализированного промысла» выяснены особенности специализированного лова морских рыб и кальмаров в Западно-Беринговоморской зоне в 2010-2019 гг. Показано, что на современном этапе в Западно-Беринговоморской зоне можно выделить 48 видов специализированного промысла, при этом 96,3 % среднегодового вылова обеспечивают лишь 8 из них. Это — траловый промысел минтая пелагическими тралами, обеспечивающий 77,8 % среднегодового вылова; траловый промысел сельди пелагическими тралами — 6,1; ярусный промысел трески — 4,7; снюрреводный промысел минтая — 2,7; ярусный лов макрурусов — 2,4; снюрреводный лов трески и промысел командорского кальмара донными тралами — по 0,9; добыча трески донными тралами — 0,8 %. Целенаправленной специализированной добычи таких объектов, как шипощеки, окуни, стрелозубый палтус, угольная рыба, в Западно-Беринговоморской зоне в настоящий момент фактически не существует, в основном они добываются в качестве прилова. Показано, что предлагаемый подход к анализу данных промысловой статистики может достаточно эффективно использоваться для решения ряда специфических задач, возникающих при оценке запасов водных биологических ресурсов, определении допустимого уровня их эксплуатации, а также при разработке рекомендаций по регулированию и ограничению промысла в целях их сохранения и рационального использования, в том числе путем оценки возможного уровня их неспециализированного прилова. Предполагается использовать результаты исследований за основу для повышения качества разрабатываемых материалов общих допустимых уловов и рекомендованного вылова водных биологических ресурсов Западно-Беринговоморской зоны, а также обоснования предложений по регулированию и ограничениям отдельных видов рыболовства.

На основе анализа размерного состава равношипого краба (1997-2014 гг.) рассчитаны параметры уравнения группового роста самцов и самок в северной части Охотского моря. Для оценки параметров уравнения Берталанфи использовали метод SLCA (Shepherd's length compositon analysis), значения асимптотической ширины и константы уравнений для самцов составили W_∞ — 252,0 см и K — 0,081; для самок — W_∞ — 165,3 см, K — 0,130. По результатам мечения (2009-2014 гг.) оценены приросты за линьку самцов равношипого краба размерной группы 116-154 мм. Относительный прирост карапакса в среднем составил 11,6 % по ширине и 10,9 % — по его длине. На основе имеющихся данных о приростах меченых крабов построена логистическая кривая вероятности перелинять в течение года. Порог 50 %-ной вероятности линьки приходился на самцов с шириной карапакса 161,4 мм. Для рекрутов и пререкрутов вероятность перелинять в течение года оценена соответственно как 87 и 92 %. Данные о приросте и вероятности линьки использовались для восстановления кривой роста, значения асимптотической ширины и константы уравнений для самцов составили W_∞ — 296,0 см и K — 0,073. Возраст вступления в промысел самцов методом SLCA оценен в 9 лет, по результатам мечения — в 8 лет. Параметры уравнений роста для равношипого краба, обитающего в естественной среде, оценены впервые. Полученные оценки полезны не только как входные данные для моделей динамики запаса, но и могут послужить материалом для теоретических исследований особенностей жизненного цикла ракообразных.

Представлены результаты анализа возможного влияния промысла на показатели вылова на судо-сутки и биологическое состояние самцов краба-стригуна Бэрда в двух промысловых подзонах у побережья Камчатки. Исследованиями охвачен период с 2013 по 2020 г. В Камчатско-Курильской подзоне (юго-западная Камчатка) отмечается значительный рост числа промысловых самцов без конечностей и особей со старым панцирем, который может быть связан в том числе и с интенсификацией работы судов-живовозов в 2015-2017 гг. В Петропавловско-Командорской подзоне (юго-восточная Камчатка) после возобновления промысла в 2017 г. отмечается увеличение в уловах количества травмированных особей и промысловых самцов краба-стригуна со старым панцирем, что может объясняться в том числе деятельностью судов-живовозов. Показано, что особенностями работы таких судов является строгая сортировка добытого краба-стригуна, которая может оказывать непосредственное влияние на накопление в популяции значительного числа особей без конечностей и промысловых самцов на поздних стадиях состояния панциря. Рост уровня травматизма краба-стригуна Бэрда у юго-западной и юго-восточной Камчатки в последние годы, по всей видимости, обусловлен действием комплекса антропогенных и естественных факторов, решающим из которых представляется первый, связанный с современными особенностями его добычи. Предлагается решение проблемы такого рода промысла — полный учет вылова (взвешивание) всего поднятого на борт краба-стригуна промыслового размера еще до начала его сортировки. Другим выходом может стать наличие на борту судов-живовозов производственных мощностей, позволяющих изготавливать из краба-стригуна, который не соответствует требованиям перевозки в живом виде, мороженую продукцию.

Исследованы морфологические признаки (32 пластических и 7 меристических) и биологические характеристики (размерный, весовой, возрастной и половой состав, плодовитость) вьюна рода Misgurnus из урочища Падь Большая (среднее течение р. Амур, Еврейская автономная область). Половой диморфизм проявляется по следующим признакам: антедорсальное, антевентральное, вентроанальное расстояния, длина основания хвостового плавника, длина основания и высота грудного, брюшного и анального плавников, максимальная высота тела. Онтогенетическая изменчивость индексов морфологических признаков в зависимости от длины тела выявлена для 26 пластических признаков из 32. Статистически значимая зависимость различных признаков от длины тела Ad не выявлена для антеанального, антедорсального, пектовентрального, антевентрального расстояний, максимальной и минимальной высоты тела. Исследованные рыбы достигали длины (Ad) 60,2-182,4 мм, массы 2,3-55,3 г в возрасте от 1 до 8 лет. Соотношение полов близко 1 : 1 (53 % самцов и 47 % самок). Самцы в среднем растут медленнее самок. Возраст начала полового созревания вьюнов 4 года. Неполовозрелые рыбы встречаются до возраста 6 лет. Средняя индивидуальная абсолютная плодовитость — 7409 икринок. Сделан вывод, что вьюны урочища Падь Большая относятся к виду Misgurnus nikolskyi Vasil’eva, 2001 — вьюн Никольского.

В 2019 и 2020 гг. проведены сезонные гидролого-гидрохимические наблюдения зал. Углового. За период исследований в акватории залива выполнено 120 станций для четырех сезонов (октябрь 2019 г., февраль, май, июнь 2020 г.). Для осеннего сезона 2020 г. исследован гидрохимический состав 13 мелких рек, впадающих в северо-восточную часть залива. Установлено, что воды рек Песчанка, Саперка и Грязнуха содержат чрезвычайно высокие концентрации биогенных веществ, обусловленные стоком канализационных вод в реки, что определяет эвтрофикацию залива. Вблизи устьев этих рек в зимний сезон, при отсутствии ветрового перемешивания, подо льдом образуются аномалии гидрохимических параметров (низкое содержание кислорода и рН, высокие концентрации общего азота, фосфора, аммония, кремния, взвеси и парциального давления углекислого газа). В теплый период года благодаря ветровому перемешиванию гипоксия вод отсутствует. Во все климатические сезоны обнаружены высокие концентрации общего азота (10,0-40,0 мкмоль/л), общего фосфора (1,5—2,0 мкмоль/л), растворенного органического углерода (3-5 мгС/л), хлорофилла (0,5-2,0 мкг/л), что указывает на высокую интенсивность продукционно-деструкционных процессов в заливе. Деструкция органического вещества доминирует над продукцией, так как воды залива недосыщены по отношению к кислороду и пересыщены по отношению к углекислому газу, что обусловлено береговым и речным стоком органического вещества. Подводное фотографирование показало отсутствие лугов зостеры (Zostera marina L.) в заливе. Сравнение эпизодических исследований прошлых лет с нашими результатами указывает на деградацию экосистемы залива. Видимым проявлением этой деградации является исчезновение лугов морских трав, возникновение гипоксийных явлений, воды залива стали источником углекислого газа для атмосферы. Сделано предположение, что ограничение водообмена между открытой частью Амурского залива и зал. Угловым гидротехническими сооружениями (дюкер, 1982 г., и низководный мост, 2012 г.) и эвтрофикация залива стали основными причинами деградации экосистемы залива.

Среднемноголетние данные по эпипелагиали Берингова моря показали, что средняя величина биомассы в Беринговом море составляет 821,3 мг/м³ (в шельфовой зоне — 1058,2 мг/м³, или 64,4 млн т, в открытых водах — 760,6 мг/м³, или 180,7 млн т). Доля по биомассе (в среднем за год) копепод насчитывает 55,1 %, сагитт — 26,3, эвфаузиид — 10,8, медуз — 3,2, гипериид — 2,9 % при среднегодовой валовой биомассе 245,1 млн т сырого вещества. По всей акватории Берингова моря основу сетного планктона формируют сагитты Sagitta elegans (26,3 %) и 4 вида копепод — Eucalanus bungii (19,7 %), Neocalanus cristatus (10,4 %), Neocalanus plumchrus + Neocalanus flemingeri (7,8 %) и Calanus glacialis + Calanus marshallae (5,1 %). Менее значимы эвфаузииды Thysanoessa raschii — 3,5 %, Thysanoessa longipes — 3,4; мелкие копеподы Metridia pacifica — 3,5, Oithona similis — 3,5 и гидроидная медуза Aglantha digitale — 3,2 %.

Качественный состав пищевых спектров лососей в Охотском море осенью 2018-2019 гг. был довольно разнообразен, но в рационе молоди горбуши и кеты преобладали гиперииды, имевшие в южной части моря относительно высокую биомассу. Значительную часть пищи составляли также эвфаузииды, копеподы, сагитты, птероподы и ойкоплевры. В рационах симы, кижуча и чавычи присутствовали декаподы, рыбы и кальмары. У сеголеток горбуши доля зоопланктона в питании составляла около 100,0 % (рыб — 0,3 %), у сеголеток кеты — 98 % (кальмаров — 2 %). Выедание лососями биомассы зоопланктона было незначительным (0,2-0,3 %), как и отдельных его групп (0,04-2,0 %), кроме птеропод и ойкоплевр — соответственно 4,0-7,0 и 7,0-12,0 % за период наблюдений (18 сут в 2018 г. и 13 сут в 2019 г.). При сравнении объемов потребления и продукции зоопланктона установлено, что в октябре 2018 г. потребление лососями суточной продукции амфипод в северо-восточных районах (6-8) достигало 97 %, а эвфаузиид — более 200 %. В целом на исследованной в 2018 г. акватории потребление суточной продукции указанных групп составило соответственно 48 и 27 %. В октябре 2019 г. этот показатель был вдвое ниже (24 % для амфипод и 12 % для эвфаузиид). Потребление лососями суточной продукции копепод и сагитт в оба года наблюдений находилось на низком уровне — не более 2 %. В один и тот же период наблюдений в 2018 и 2019 гг. наименее и наиболее благоприятные условия для нагула нектона складывались в противоположных частях моря (северовосточной и северо-западной). В центральном (9) и южных (12, 13) районах, судя по соотношению биомасс кормового планктона и нектона (в 2018 г. (30-97) : 1 и в 2019 г. (56-76) : 1), дефицита зоопланктона не было.

Планктон облавливался в 1986-2018 гг. в слое 0-200 м (0-дно при глубине менее 200 м) сетями БСД (площадь входного отверстия 0,1 м², сито с ячеей 0,168 мм). Среднемноголетняя биомасса (в среднем за год) в эпипелагиали Берингова моря копепод составляет 135,0 млн т (55,1 %), щетинкочелюстных — 664,4 (26,3 %), эвфаузиид — 30,8 (10,8 %), медуз — 7,9 (3,2 %), гипериид — 7,0 млн т (2,9 %) при среднегодовой биомассе 245,1 млн т сырого вещества. Реальная годовая продукция, создаваемая копеподами, в эпипелагиали Берингова моря составляла 1378,60 млн т сырого вещества (P/B-коэффициент — 9,3), щетинкочелюстными — 422,50 (P/B-коэффициент — 6,0), эвфаузиидами — 212,50 (P/B-коэффициент — 9,0), сетными медузами — 132,40 (P/B-коэффициент — 16,7), гипери-идами — 90,94 млн т (P/B-коэффициент — 12,3). Суммарная продукция зоопланктона в эпипелагиали зимой оценена в 107,4 млн т (P/B-коэффициент — 1,0), весной — 889,6 (P/B-коэффициент — 2,4), летом — 755,2 (P/B-коэффициент — 2,8), осенью — в 529,6 млн т (P/B-коэффициент — 2,2). Для всего моря общая продукция зоопланктона составляет 2281,9 млн т сырого вещества, включая продукцию нехищного планктона — 1613,8 млн т и хищного — 668,1 млн т, а годовой Р/В-коэффициент — 8,5. Среднегодовой P/B-коэффициент зоопланктона в Беринговом море составляет 8,5, что в 1,4 раза ниже, чем в Охотском море (11,8), что в основном связано с доминированием в Беринговом море менее продуктивных видов копепод.

Исследовали влияние эстрадиола, который задавали с гранулированным кормом в концентрации 100 мг/кг, на развитие гонад у карликовых самцов симы. Рыб в возрасте 0+ с исходной массой от 3,48 до 10,70 г обрабатывали гормоном 30 сут, после чего выращивали в течение 8 мес. Из 184 рыб контрольной группы, гонады которых за весь период проведения эксперимента были исследованы гистологически, выявили 90 самок, 59 будущих проходных и 35 карликовых самцов. Среди рыб подопытной группы, взятых случайным образом, в течение 3,5 мес. после окончания гормонального воздействия обнаружили 50 самок и 48 будущих проходных самцов; фонд половых клеток в гонадах последних составляли только гонии. Карликовых самцов, которые выделялись не только размерами семенников, но и наличием половых клеток разных состояний, выявили через 6 и 8 мес. после окончания гормонального воздействия. Доля этих рыб от общего числа самцов в подопытной и контрольной группах была сходной — соответственно 40,7 и 37,0 %.

Рассматриваются проблемы выбора математической модели для описания зависимости численности потомков тихоокеанских лососей от численности родителей и интерпретации результатов аппроксимации. Работа предназначена для начинающих специалистов в области прогнозирования запасов тихоокеанских лососей, не имеющих (как и автор) углубленных познаний в области математического моделирования.